КОРНИЛИЕВ ПАЛЕОСТРОВСКИЙ В ЧЕСТЬ РОЖДЕСТВА ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ МУЖСКОЙ МОНАСТЫРЬ

Основан прп. Корнилием Палеостровским. Точная дата основания К. м. неизвестна. В церковной традиции обитель считается одной из древнейших на территории совр. Петрозаводской епархии. «Сказание о жизни преподобнаго Корнилия Палеостровского» не содержит сведений, позволяющих точно определить время жизни преподобного (Пигин. 2013. С. 193-198). Е. В. Барсов, основываясь на сомнительном свидетельстве царской грамоты 1691 г., где идет речь о земельных владениях, пожалованных «первоначальнику» К. м. «тому с пятьсот лет и больше», утверждал, что К. м. уже существовал к «исходу XII века» (Барсов. 1868. С. 24, 25). И. У. Будовниц, ссылаясь на межевую запись 1319 г., писал об основании мон-ря в XIV в. (Будовниц. 1966. С. 59-60; Мат-лы по истории Карелии. 1941. С. 387-389). Однако наиболее обоснованным считается мнение об основании К. м. в 1-й пол. XV в. В. И. Корецкий полагал, что самый древний монастырский акт - выданная игуменом Варлаамиева Хутынского мон-ря жалованная грамота, по которой палеостровским монахам разрешалось весной ловить рыбу в Онежском оз. в р-не Чёлмуж «одним вотцом» (приспособление для ловли мелкой рыбы),- датируется 1415-1421 гг. (Корецкий. 1958). Согласно исследованиям В. Л. Янина, грамота «всех скотников и помужников» Толвуйской земли о передаче новгородскими боярами монастырю о-ва Палей - основы его буд. вотчины - с малыми соседними островами была составлена в 40-х гг. XV в. и по сути была учредительным документом (Янин. 1991. С. 244; Мат-лы по истории Карелии. 1941. С. 99).

Наиболее полным исследованием по истории К. м. остается книга Барсова «Палеостров, его судьба и значение в Обонежском крае» (1868) с приложенной описью монастырского архива, который впоследствии передавался в различные хранилища. К 2015 г. небольшой самостоятельный фонд обители (НАРК. Ф. 65) содержал 184 единицы хранения за 1801-1915 гг. Отдельные документы разного времени находятся в фондах Новгородской духовной консистории (ГАНО. Ф. 480), Олонецкой духовной консистории (НАРК. Ф. 25), Александрова Свирского в честь Св. Троицы мон-ря (Арх. СПбФИИ РАН. Ф. 3), Новгородского приказа (РГАДА. Ф. 159) и др.

На о-ве Палей прп. Корнилий проживал в пещере. Когда к подвижнику стали приходить «любители уединения, изволяющии монашествовати», он построил для иноков кельи и храм в честь Рождества Пресв. Богородицы. После устроения К. м. преподобный «обложил свое тело железными веригами и поясом» и вернулся в свою пещеру (Пигин. 2013. С. 198). Преемником прп. Корнилия стал его ученик прп. Авраамий Палеостровский. В писцовой книге 1563 г. Андрея Лихачёва «с товарищи» на землях Никольского Шунгского погоста упоминается К. м. с 3 храмами: в честь Рождества Пресв. Богородицы, во имя прор. Илии и теплым во имя свт. Николая Чудотворца, «а в манастыре игумен Иона да пол 60 человек старцов» (Писцовые книги Обонежской пятины. 1930. С. 154). Во 2-й пол. XVI - нач. XVII в. К. м.- небольшая преуспевающая сев. обитель. В писцовой книге 1582/83 г. приводятся сведения о ее строениях и число монахов, а также указывается, что все монастырские церкви были поставлены при жизни прп. Корнилия: «В Никольском же погосте монастырские вотчины на Вспальевском острову на Онеге озере. Монастырь общей Рожественской, а на монастыре церковь Рожество Пречистые Богородицы, да церковь Никола Чюдотворец, да церковь теплая Илья Пророк с трапезою древяные. А церкви поставленье и церковное строение прежнего игумена Корнилия. Да на монастыре ж келья игумена Ионы да 32 кельи, а живет в них два священника да 49 братов» (Писцовая книга Заонежской половины. 1993. С. 192).

В Смутное время К. м. пострадал от набега военных отрядов шведов и черкасов, разорявших Толвуйскую вол. В переписной книге Петра Воейкова 1616 г. сказано: «В Никольском погосте Шунгском, на Вспальевском острову, на Онеге-озере, монастырь Рождественской общей, а на монастыре церковь Рождества Пресвятой Богородицы, верх шатровой высок, церковь Николая Чудотворца клетцка, церковь теплая Ильи-пророка с трапезою, все три древяные... да на монастыре келья игуменская, а игумен Кирило для войны от литовских и от воровских людей живет в Соловецком монастыре, да 18 келей братских, а в них живут два священника да диакон черные, да 18 братов, черноризцев же, да келья больничная, да келья хлебная, да 6 келей пустых, да 6 мест келейных, а кельи выжгли в 120 году литовские люди» (Барсов. 1868. С. 188-189). Согласно писцовой книге 1628-1629 гг., в кельях обители проживали игум. Иосиф, старец Филарет, казначей старец Иоасаф, поп Аркадий, черный поп Киприан и еще 43 старца. Рядом с Никольским храмом («клетцки, верх на каменное дело») и Илиинской ц. («теплая с трапезою и келарскою верх шатровой») братия строила новый храм в честь Рождества Пресв. Богородицы вместо сгоревшего в 1626 г. Московские писцы отметили многочисленные иконы, украшенные жемчугом и финифтью, в позолоченных ризах, серебряные церковные сосуды, священнические облачения из бархата и камки. На колокольне они насчитали 7 колоколов, самый большой весом 52 пуда. По мнению Барсова, «всеми этими богатствами» Палеостровский мон-рь был обязан «особенному рачению настоятеля Иосифа» (Там же. С. 41). По переписи 1647 г., в обители проживали 44 насельника в 12 кельях, 19 «монастырских детенышей», не считая крестьян и богорадников. В центральной усадьбе некоторое время стоял 4-й храм - во имя св. Михаила Малеина с приделом прп. Алексия, человека Божия (Там же. С. 45).

Монастырская вотчина начала складываться в период новгородской независимости. Первыми приобретениями К. м. стали о-в Палей и ближайшие к нему малые острова: Речной, Кобылий, Зайцев (Заяцкий), пожалованные в 40-х гг. XV в. Монастырские владения, отданные новгородскими вотчинниками, среди к-рых заметное место занимал Панфилий Селифонтов, располагались в 4 погостах: в Шунгском погосте - однодворная деревня на Пажострове, «сельцо» и угодья близ озер Нижнее и Верхнее Пигмозеро; в Толвуйском погосте - пожня Косуха и дер. Яковлево Сиденье, в Чёлмужском погосте - лесные угодья в Оравгубе, Волозере и Растнаволоке, сенокосы и рыбные ловли по сев. побережью Онежского оз. у р. Аржемы, Орлова острова, в Карныш губе, у Оравнаволока и в Чёлмужах; в Шальском погосте - земли и рыболовные тони в Унойгубе. В 1551 г. царем Иоанном IV Васильевичем Грозным обители были даны земли и угодья 2 запустевших деревень на р. Путке в Шунгском погосте. В 1615 г. монастырская вотчина пополнилась дер. Павлов Наволок (Баркова) на берегу губы Святуха (Амелина. 2008. С. 68-70). Самые удаленные от К. м. рыбные ловли располагались в низовье р. Выг, у порога Золотец,- они были получены от новгородского боярина Кондрата Денисова. В 1554 г. по грамоте царя Иоанна Васильевича выделен еще один рыболовный участок. К. м. торговал солью и продуктами морского промысла, имел право на беспошлинный провоз товаров зимой на определенном количестве саней и летом - лодей, а также содержал амбары и постоялые дворы в Суме и Повенцах (с 1782 Повенец) (Барсов. 1868. С. 72-73, 77-78, 80, 98-99, 157).

В 30-х гг. XVI в. монастырские земли и угодья в Шальском погосте стали предметом спора с Муромским в честь Успения Пресв. Богородицы мон-рем, который представил в качестве доказательства своих владельческих прав подложную духовную новгородского вкладчика Панфилия Селифонтова. Согласно разделу, произведенному в 1540 г., выигравшие спорное дело палеостровские старцы получили сев. часть Унойгубы и мн. острова с пожнями, рыбными ловлями и поселениями (починки Марнаволок, Пертнаволок, в устье р. Чажвы). Вотчина К. м. в Заонежских погостах включала в 1628-1629 гг. 9 крестьянских и бобыльских дворов и 10 чел.; в 1647 г. 11 дворов и 19 чел.; в 1678 г. 12 дворов и 32 чел.

Мощи прп. Корнилия Палеостровского почивали под спудом в каменном Богородице-Рождественском соборе. В кон. XVIII в. рака «не имела приличного украшения, сделана наподобие сундука, обита с двух сторон ветхою камкою. Вериги же многопочитаемые лежали на помосте церковном» (цит. по: Кожевникова. 2009. С. 231). В нач. XIX в. бывш. послушник обители Тихон Баландин решил соорудить раку «из красного цельного дерева» и к ней «написать помянутого угодника Божия святой образ и оный обложить окружным оплечным серебряным окладом и с венцом серебряным позлащенным». Новая деревянная гробница, привезенная в 1806 г. «зимним путевым трактом», «по верхнему окружному борту» была обложена медными посеребренными «охватами с вычеканкою искусно осьми херувимов» и выглядела богато. По привинченной с лицевой стороны медной доске, также украшенной херувимами, шла чеканная надпись, сообщавшая кроме точной даты сооружения этого памятника имя и звание благотворителя. На устройство раки была потрачена внушительная сумма (604 р. 35 к.). Кроме раки Баландин передал в дар мон-рю неск. икон с изображением прп. Корнилия и свт. Тихона, еп. Амафунтского (Там же. С. 231).

Паломники, приходившие в К. м., обязательно посещали пещеру, в которой, по преданию, молился прп. Корнилий. По воспоминаниям К. К. Случевского, посетившего Палеостров в кон. XIX в., «от церкви, где пред мощами святого Корнилия был отслужен молебен, путешественники отправились к его пещере, находящейся в расстоянии около 200 сажен от монастыря, на берегу... Деревянная лесенка ведет к часовне, составляющей преддверие пещеры. Сама пещера настолько мала, что Челищев даже сомневается, чтобы преподобный мог жить в такой тесноте… Но и в житии не говорится, чтобы святой жил здесь постоянно. Он только удалялся сюда на время для молитвы и уединенных подвигов, для которых, конечно, никаких удобств не требовалось» (Случевский. 1897. С. 386). Обычно К. м. посещали паломники, направлявшиеся через Повенец в Соловецкий в честь Преображения Господня мон-рь (Майнов. 1877. С. 315). В день памяти (19 мая) прп. Корнилия крестный ход направлялся в часовню, стоявшую «на северной стороне острова у подножия горы при пещере», в к-рой, по преданию, уединенно жил подвижник. В народном календаре прихожан ближайшего Толвуйского погоста, обязательно посещавших обитель в этот день, существовала особая примета: «если на Корнилия дождь затяжной, лето будет сухое» (Логинов. 2004. С. 93).

Обитель дважды захватывали «раскольники», среди к-рых преобладали жители заонежских деревень. В 1687 г. на Палеострове произошло наиболее крупное в Карелии самосожжение старообрядцев (до 2 тыс. чел.). При подходе карательного отряда из Новгорода бунтовщики, «не допуская себя поимать, запершися в монастырскую церковь и в трапезу, и в трапезе згорели все без остатку» (Карелия в XVII в. 1948. С. 371). К 1689 г. К. м. вновь оказался в руках «раскольников», к-рые бесчинствовали здесь в течение 9 недель. Игум. Тихон, 10 братьев и 3 причетника были закованы в цепи и брошены в погреб, где сгорели вместе с захватчиками. Осаждавшие сумели вынести из пламени 28 икон, 8 колоколов, черный бархатный покров с раки прп. Корнилия, его вериги и сломанные часы (Барсов. 1868. С. 33-35). После 2 гарей собравшаяся через полгода братия приступила к возрождению обители. Получив у царей Петра I и Иоанна V Алексеевичей ежегодную «милостинную» ругу (18 р. 22 алтына 2 деньги, ржи и овса по 10 четвертей, на просфоры 13 четвертей ржи), а также единовременно 100 р. «на церковное монастырское строение», монахи срубили ц. во имя свт. Николая Чудотворца с приделом прор. Илии и неск. келий. Строитель старец Мисаил исходатайствовал новую охранную грамоту на все прежние владения. Несмотря на пожертвования и милости российских царей и архиереев, разграбленный К. м. уже не мог вернуть прежнего благосостояния.

В XVIII в. число насельников стремительно уменьшалось. В 1722 г. монашескую общину на Палеострове из 40 чел. возглавлял строитель иером. Кирилл (Чудинов). В 1741 г. в К. м. проживало 7 чел. (строитель, келарь, казначей и 4 монаха), в 1755 г.- строитель иером. Макарий, схим. Савватий, монахи Филарет, Мелхиседек и Феофилакт, «да служителей бельцов пять человек» (ГАНО. Ф. 480. Оп. 1. Д. 964), в 1788 г.- всего 3 старца: строитель иером. Корнилий, монахи Феофилакт и Арсений.

Согласно описи монастырского имущества, составленной в связи со смертью строителя мон. Виталия в 1754 г., небольшая монашеская община располагала всеми необходимыми для существования зданиями. Монастырский комплекс на Палеострове включал 5-главую шатровую ц. Рождества Пресв. Богородицы, ц. во имя прор. Илии, «низменную о единой главе… с трапезою и келарскою службою», часовню прп. Корнилия, деревянную колокольню с 8 колоколами, а под ней - «казенный анбар с чюланами», где хранились царские грамоты, важные документы и некоторые хозяйственные предметы (фонарь, безмены, якори, конская упряжь, серпы, топоры и т. д.). Из прочих строений в описи упоминаются деревянные «келья настоятельская с сеньми и с чюланами», «братцких две кельи с сенми и с чюланами», «келья хлебенная». За крытой тесом оградой располагались хозяйственные постройки: «поваренная келья с сенми и с чюланами и при той келье поварня», «конюшенной двор», «коровей двор с сараем и с хлевами» и «для работников келья с чюланами». На реках Путке и Рагуше стояло по 2 мельницы (Там же).

В 1764 г. К. м. лишился земельных владений, получил статус заштатной обители «на своем содержании», т. е. без казенного жалованья, и оказался в бедственном положении. Г. Р. Державин в 1785 г. отметил, что Палеостровский монастырь «весма ветх и без призрения» (Поденная записка, 1987: 102). В 1793 г., при строителе иером. Симеоне, произошел сильный пожар: сгорели деревянные храмы, жилые и хозяйственные постройки и ограда (Арх. СПбФИИ РАН. Ф. 3. Оп. 1. Д. 35/30. Л. 6). Небольшой деревянный храм Рождества Пресв. Богородицы вскоре был возведен и 10 нояб. 1793 г. освящен (НАРК. Ф. 25. Оп. 15. Д. 2/20. Л. 3). Монастырская усадьба застраивалась без четкого плана: «В одной связи с церковью стояла колокольня, на коей довольно было колоколов, вылитых из слитков меди, оставшейся после пожара. Внутри ограды строение поделено на крестьянский образец. Келья настоятельская, хлебная и кладовая не урядны… Окружающая монастырь ограда по скудоумию построена не в соответствии с прежде бывшей, но с отступкою и уменьшением в пять стен, из коих две ведены прямой линией, а за тем тремя косвенными нелепыми сгибами, с покрышкою в один тес... Строения вне монастыря почти все сгнили; маленькая пристань, построенная для приезжающих соловецких богомольцев без поддержки и поновления, от напора Онежских валов полуразрушилась. Землепашество не только на отдаленных монастырских землях, но даже на самом Палеострове и ближайшем Речном острову пришло в большой упадок против прежнего; некогда распаханные борозды порослы большими деревами. Снастей для рыбных ловель не имелось. Наконец, даже счетных книг для записи монастырских приходов и расходов не велось. Братство состояло из настоятеля, одного столетнего схимонаха и одного восьмидесятилетнего монаха» (Барсов. 1868. С. 39).

Крупное строительство на Палеострове и упрочение материального положения обители связаны с деятельностью игум. Иоасафа (Белоусова), стоявшего во главе братии в 1811-1840 гг.

В 1805 г. строитель иером. Пахомий обращался к Новгородскому митр. Амвросию (Подобедову) с просьбой разрешить возведение 2-го храма и заготовку строительных материалов «с желающими обывателями и градскими благотворителями соусердствовать имущими вкладами» (НАРК. Ф. 25. Оп. 16. Д. 14/79. Л. 1-1 об.). Новый, каменный Богородице-Рождественский собор был заложен только в 1816 г. на месте погребения основателя обители, где прежде стояла деревянная часовня, и освящен 27 мая 1820 г. (Там же. Оп. 1. Д. 79/38. Л. 35). В соборе под балдахином находилась «рака преподобному отцу Корнилию Палеостровскому чудотворцу, устроенная из красного цельного дерева с билястрами и карнизами» с образом подвижника на крышке. Рядом на тумбе хранились его вериги и железный пояс в 30 фунтов. В зап. части собора, отделенной капитальной стеной, были теплые приделы во имя прор. Илии (освящен 27 сент. 1830) и свт. Николая Чудотворца (24 сент. 1831). Над соборной папертью возвышалась каменная колокольня, в сев. части паперти помещались архив и кладовая. По случаю закладки собора прежняя, деревянная ц. Рождества Пресв. Богородицы была перенесена на 10 саж. к северу, утеплена и освящена во имя прп. Ефрема Сирина (Там же. Ф. 65. Оп. 1. Д. 2/27. Л. 16).

К 1820 г. в К. м. имелись новые братские кельи, «погребок для поклажи в зимнее время овощей», деревянный 2-этажный амбар «для поклажи разного монастырского имущества», гавань «для сохранения судов от западного ветра на двадцать саженей», скотный двор (1813), баня, «гумно и рига новые в поле», «амбар новый деревянный к южной горе поставлен для хранения в нем извести». Также была покрыта новым тесом часовня, к-рая стояла «на северной стороне острова на подножии горы при пещере прп. Корнилия Палеостровского» и в к-рую «во время проезда летнего пути проезжающие ходят молиться» (Там же. Д. 14/287). В 30-х гг. XIX в. были возведены 2 каменных братских корпуса. Дома строились «подряд с начатым каменным строением прямолинейно и симметрично прочим частям монастырских зданий» (Там же. Д. 3/40. Л. 73). Т. о., вывод Барсова о том, что «деятельный и рачительный настоятель, отец Иоасаф, можно сказать, пересоздал монастырь», полностью обоснован.

Важным источником дохода К. м., пребывавшего «за штатом», являлись его земли и угодья. Процесс их частичного возврата растянулся на мн. десятилетия и не сразу решился в пользу бывш. владельца. В фондах НАРК имеется ряд дел, связанных с земельными спорами между К. м. и жителями окрестных селений Толвуйского и Шунгского приходов в 1-й пол. XIX в. (Кожевникова. 2005. С. 42). По инициативе строителя иером. Иоасафа был поднят вопрос о возвращении обители «челмужской рыбной ловли» и различных угодий на территории Шунгского и Толвуйского погостов. Крестьяне боролись за свои права, ссылаясь на то обстоятельство, что их предки издавна владели спорными землями и покосами. Монахи в качестве доказательств приводили выписки из писцовых и переписных книг XVII в., а также копии жалованных грамот рус. царей. В 1827 г. решением Повенецкого уездного суда дело мон-ря «об отыскиваемых оным пожалованных по древним грамотам государей пахотных земель и сенных покосов, состоящих в деревне Барков Павлов Наволок» окончилось в пользу братии (НАРК. Ф. 249. Оп. 6. Д. 1/2). В 1839 г. во владение К. м. решением того же Повенецкого уездного суда перешло до 3 тыс. дес. разных угодий, в т. ч. 2911 дес. леса (Там же. Ф. 1. Оп. 36. Д. 48/54).

К сер. XIX в. К. м. вновь располагал значительными земельными угодьями. Его владения (4070 дес. 704 кв. саж.) располагались на островах Палей, Речной, Пажостров, Зайцев (Заяцкий), при деревнях Пуданцев Бор, Коньково, Путка, Баркова, в урочищах Верхнепигмозерском и Косухе, в Щучьей Губе и Тихвиноборской даче, а также водяные мельницы на реках Рагуша и Путка (Там же. Ф. 25. Оп. 1. Д. 25/22). Послушники и наемные работники возделывали только малую часть земель на о-ве Палей и на ближайшем о-ве Речном, остальные участки сдавались в аренду местному населению (Кожевникова. 2005. С. 42). В 1888 г. серьезно пострадал в пожаре 2-этажный каменный корпус с домовой церковью.

Из-за частой смены настоятелей в посл. четв. XIX в. обитель оказалась в бедственном положении. Перемены к лучшему были связаны с деятельностью архим. Варнавы (Накропина), управлявшего К. м. в 1905-1908 гг. При нем особое внимание уделялось развитию собственного хозяйства. Монахи перестали сдавать в аренду земли на соседних островах Речной и Зайцев (Заяцкий) и начали сами ее обрабатывать. За краткий срок настоятельства архим. Варнава получил разрешение от Синода на продажу монастырского леса из Тихвиноборской дачи, смог привлечь состоятельных жертвователей и расплатиться с большей частью накопившихся долгов.

В нач. ХХ в. комплекс на Палеострове включал 2 храма: каменный собор Рождества Пресв. Богородицы с 2 приделами и маленькую домовую ц. во имя прп. Ефрема Сирина, освященную в 1901 г. в каменном келейном корпусе. На 2-м этаже корпуса размещались настоятельские покои и кельи старшей братии, на 1-м - кельи младшей братии, кухня, трапезная, школа для проживавших в мон-ре детей местных крестьян. Из других строений упоминаются 2-этажная гостиница, скотный двор, баня, амбар, ледник, изба для рабочих. На о-ве Речном находился 2-этажный дом для рабочих, небольшой домик в 2 комнаты, 2 сарая, «молочная», ледник и рига. В 1906 г. на скотном дворе содержались 22 лошади, 3 жеребенка, 27 дойных коров, 11 телят, 4 быка, 21 подтелок, 4 свиньи, коза, а также гуси и утки. Братия включала 11 чел.: настоятеля, 5 иеромонахов, иеродиакона, 3 монахов и рясофорного послушника. Кроме того, ок. 20 насельников готовились принять иноческие обеты и временно на Палеострове проживало ок. 30 чел. (НАРК. Ф. 25. Оп. 1. Д. 25/22. Л. 47 об.). При обители жили 12 мальчиков, получавшие одежду и пищу. Специально назначенный Олонецким епархиальным училищным советом учитель из монастырских послушников обучал их грамоте. В 1903 г. в К. м. для местных жителей проводились миссионерские курсы, организованные Олонецкой противораскольнической миссией.

После установления в Карелии советской власти в 1919 г. земли и угодья мон-ря передали организованной на Палеострове сельскохозяйственной коммуне. Национализированный капитал (70 тыс. р.) перечислили в пользу гос-ва. В 1928 г. местные власти приняли постановление о закрытии Богородице-Рождественского храма.

К нач. XXI в. сохранились руины каменной ц. в честь Рождества Пресв. Богородицы и полуразрушенный братский корпус. 23 февр. 2003 г. решением Синода К. м. был открыт. В кон. 2014 г. в обители проживали настоятель игум. Иоанн (Зюзин) и неск. насельников. Восстановлен Богородице-Рождественский храм, келейный корпус, гостиница. Мощи прп. Корнилия находятся под спудом.